Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

– Моя жена Май-Бритт, – пробормотал он и выложил на стол фотографию загорелой женщины в летнем сарафане за столиком в ресторане. – Умерла три года назад.

– Соболезную…

Туре Шёгрен продолжил рыться в снимках.

– Вот!

Он выложил на стол несколько черно-белых фотографий. Типичные групповые фото, такие делаются в любых учреждениях. Множество серьезных мужчин в костюмах, некоторые из них в белых халатах. Всего человек шестьдесят-семьдесят, стоящих в три ряда на какой-то большой лестнице.

– Этот снимок сделан то ли в шестьдесят шестом, то ли в шестьдесят седьмом… Вот это я.

Он ткнул пальцем в молодого человека с зачесанными на пробор волосами. Сходство было очевидно.

– Молодой и красивый, – засмеялся Туре. – А теперь… – Он провел пальцем по рядам лиц. – Вот, – сказал он.

Но Ребекка его уже нашла. Задний ряд, третий слева. И тут ей стало дурно.

– Полковник Пеллас, – сказал старик и ткнул пальцем в лицо на фото, но она смотрела на совсем другое лицо.

Лицо своего отца.

Глава 22

And those we’ve left behind[103]

Они стояли на поляне среди деревьев. Несмотря на темноту и то, что они были далеко, он всех их легко узнал. Пожилого, гладко выбритого мужчину с тростью. Рядом с ним – согнувшаяся фигура Манге. Из их чашек шел пар.

Потом, приближаясь к ним сквозь снег, он уже мог различить больше людей там, среди деревьев. Десятки, может быть, даже сотни силуэтов, молчаливо за ним наблюдающих. Он чувствовал, как снег скрипит у него под ногами, но, как ни странно, никаких звуков слышно не было. К обоим мужчинам на поляне присоединились другие. Четыре фигуры, все в белых масках Гая Фокса с нарисованными на них, закрученными вверх усами и клиновидными бородками.

– Добро пожаловать, Хенрик, – произнес Гейм-мастер, когда тот вышел на поляну. – Кофе будешь?

Манге протянул ему пластиковый стаканчик, и он принял его, ни слова не говоря.

– Кто они? – Он кивнул в сторону четверых в масках.

– А разве ты не знаешь? – посмеиваясь, спросил Гейм-мастер. – Двое из них не представляют никакого интереса, но вот два других могут иметь жизненно важное значение.

Первый из них сделал шаг вперед и протянул руку. Несмотря на бесформенную зимнюю одежду, можно было различить его квадратную мускулистую фигуру. Они обменялись рукопожатиями.

– Друг? – спросил Эйч Пи, но ответа не получил.

Вперед вышел второй.

– Враг? – спросил Эйч Пи.

Ответа снова не последовало.

Третьим человеком была женщина, в этом он не сомневался.

– Друг? – снова спросил Эйч Пи.

На мновение ему показалось, что она пожала плечами.

Он протянул руку четвертому, но вместо этого тот наклонился к нему и прошептал что-то прямо в ухо. Голос был такой знакомый, такой печальный, что у Эйч Пи заныло сердце.

– Лабиринт Люттерн, – прошептал он. – Ты должен нас спасти. Спаситель…

Где-то вдалеке закаркал ворон. Трижды, очень тревожно, так, что волосы на затылке встали дыбом. Темные фигуры среди деревьев вдруг начали двигаться; шатаясь, выходить на поляну, как одетые в черное зомби. И он немедленно понял, кто они…

– Еще, – шептали они. – Ещщщщоооо!!!

В следующий миг он побежал. Из-под ног летел снег, сердце рвалось из груди. Далеко у горизонта можно было увидеть свет автомагистрали.

– Увидимся в Лабиринте Люттерн, сто двадцать восьмой… – крикнул ему вслед Гейм-мастер.

И при этом Эйч Пи слышал голос Манге…

Ребекка вышла на лестницу и сделала два глубоких вдоха. Свежий воздух помог справиться с дурнотой, и уже через минуту она почувствовала себя гораздо лучше. Похоже, что кусочки головоломки один за другим встают на свои места. Миссия ООН, ядерная программа. Папа и дядя Таге. Паспорта, секретные курьерские задания. Потом предавшее их правительство Пальме. Папины приступы ярости. Банковская ячейка на улице Свеавэген, открытая на его имя в 1986 году. Крупнокалиберный револьвер с двумя стреляными гильзами, из-за которого так испортилось настроение у дяди Таге. И который ни в коем случае не должен всплыть…

События из прошлого…

Улица Свеавэген, 1986 год.

Папина ярость.

Этот револьвер – О.У.У.П., оружие, из которого убили Улофа Пальме.

Ребекка достала из сумки мобильный телефон. Пальцы не хотели слушаться, правильный ПИН-код она сумела набрать только с третьей попытки.

Электронное письмо от дяди Таге пришло почти сразу же, но приложенный файл с фотографией открылся только где-то через минуту. Черно-белый ролик из банковского хранилища длительностью тридцать две секунды – видимо, запись с одной из камер в коридоре.

По коридору идет мужчина и сворачивает в помещение, где находится ее ячейка; на нем темные очки и к тому же натянутая низко на лоб бейсбольная кепка.

И все равно Ребекка без проблем его узнала. Это Манге.

Вот черт, ну и кошмары ему снятся. В прошлый раз все дело было в змеином яде, на этот раз, видимо, заслуга этих лекарств. Пилюли предназначались лошадям, а не людям, что многое объясняет.

Ожидание в этой квартире сводило его с ума. Ни тебе «Икс-бокс», ни «Плэйстейшн» нет, или какой-то еще штуки для игр, с помощью которой можно убить время, и все, что ему удалось выбить из чертова старого ящика в плане телепередач, это базовый пакет с трансляциями боксерских матчей. Смотреть «Санта-Барбару» и «Династию» Эйч Пи был уже не в состоянии, к тому же он успел дважды на нервяке помастурбировать, а от третьего раза у него на «джойстике» гарантированно сделаются мозоли. К счастью, хотя бы оставался приличный запас сигарет.

Эйч Пи закурил очередную «мальборо» и снова совершил короткий обход своего нынешнего пристанища. Гостиная, кухня, прихожая – и снова по кругу.

Пауза на пару секунд – чтобы подумать.

Значит, один из их банды – предатель; по крайней мере, так считает этот таинственный О.Д., отправивший ему сообщение через Норин смартфон.

О.Д.

Один Друг?

Никто, кроме участников их группы, не знал, что ее телефон находится в его нынешней квартире. Так что, чисто логически, О.Д. должен быть кем-то из них.

Один Друг.

Один Враг.

Проблема в том, что исключить нельзя никого.

Йефф ненавидит его еще с событий на Биркагатан, и их отношения отнюдь не улучшились за последние дни.

Хассельквист с двумя «с», конечно, убеждал его, типа, кто старое помянет, тому глаз вон, но это вполне может быть и чистым лицемерием с его стороны. Ведь там, на трассе Е4, Эйч Пи его конкретно изметелил. Облил слезоточивым газом, унизил и к тому же испортил ему его «End Game». Такую несправедливость мало кто проглотит просто так, даже мягкотелый слабак Кент.

С Норой дело посложнее. Но теперь очевидно, что она устраивала поджоги, возможно, и тот самый, от которого он чуть не погиб у себя в квартире, а также и несостоявшийся поджог магазинчика Манге. Эйч Пи также не до конца оставил мысль и о том, что она отравила его с помощью своих лошадиных пилюль.

Последнее имя в списке – это его старый приятель Фарух Аль-Хассан, он же Магнус Сандстрём. Все тот же мифоман Манге, который вместе с приснопамятным Гейм-мастером кормил его всяческим враньем, так что Эйч Пи даже не попытался вычленить, что же из пережитого им за последние два года было на самом деле, а что – Игрой.

Так или иначе, неслабый набор подозреваемых, удачного расследования тебе, Коломбо!

Так почему же он просто не остался дома? Зачем стал подвергать себя риску во всем этом безумном проекте? Вот они, вопросы, на которые нет нормальных ответов…

Питеру Фальку[104] точно пришлось бы работать сверхурочно.

Спустившись по эскалатору, Ребекка успела вскочить в набитый битком вагон за долю секунды до предупреждающего сигнала, и двери за ней закрылись. Потные туристы, большая часть с сумками на поясе, в кепках и с бутылками воды, что явно указывало на то, что это американцы. Она очутилась в толпе, и ей не за что было держаться. Кто-то притиснулся к ней сзади, а она попыталась отодвинуться немного в сторону, насколько это возможно. Похоже было, что кондиционер работал, потому что его шум в сочетании с грохотом поезда метро не позволяли расслышать, о чем говорили люди. Человек у нее за спиной снова стал на нее наваливаться, и она уже было собралась обернуться, чтобы объяснить, что ей некуда дальше сдвинуться, и тут услышала у самого уха знакомый голос.

– Не оборачивайся!

– Манге, какого?!.

Краем глаза она заметила бейсбольную кепку и пару темных очков.

– Нет, только, ради бога, не оборачивайся…

Он уперся ей ладонью в спину.

– О’кей.

Ребекка продолжала смотреть в другую сторону. Все это по меньшей мере как-то глупо, и если бы его голос не звучал так тревожно, она бы давно уже наплевала на его инструкции.